Жертва психоанализа

По телевизору шел документальный фильм про Чикатило, и я отворачивался, когда на экране крупным планом показывали расчлененные тела. Я вообще не хотел, чтобы мы это смотрели, но Оксана специально переключила телевизор, когда начался «Дом-2». Она сказала, что ей стыдно жить с человеком, который смотрит такую ерунду, и включила про Чикатило.

— Погоди-ка, — вдруг сощурилась она, — слышал, что говорят про него? Тихий, скромный, нежный даже. Это точь-в-точь ты! Маскируешься? — Глаза Оксаны вспыхнули. — Нежный-нежный, а потом раз… и двадцать расчлененных тел по всему городу… И это ты их всех расчленил! Это ж как я тогда буду опозорена! Меня больше никогда замуж не возьмут — кому нужна женщина маньяка?!

— Какого маньяка?

— И он еще спрашивает! — Всплеснув руками, Оксана всмотрелась в меня. — А знаешь, в тебе есть что-то зловещее…

— Что во мне зловещего? — растерялся я.

— Хм, — усмехнулась Оксана, — а почему ты с такой злостью резал овощи для салата?

— Я не со злостью. Я торопился. Ты же пришла голодная!

— Надо же, какой заботливый! А может, ты представлял, что это не помидоры вовсе, а девушки с аппетитными розовыми попками… А ты их тяп-тяп ножичком! Меня даже что-то затошнило после этого салата — неспроста… Я все-таки психоаналитик, больше твоего понимаю. Если ты еще и не убивал, то можешь. Вчера, например, ну с чего ты так набросился на бедного продавца?

— А чего он без спросу впаривает мне на улице мужскую парфюмерию?

— Вот! — торжествующе воскликнула Оксана. — А все оттого, что ты не уверен в своей мужской силе! Я же видела, ты его убить был готов. Нет, ты все-таки потенциальный маньяк! Но… дорогой, я знаю, что надо сделать, чтоб ты не окончил свою жизнь в тюрьме. Чтоб ты с таким остервенением не резал помидоры, воображая девичьи попки… Зло есть в каждом, В тебе оно очень глубоко, а выйдет — убьешь спокойно, я знаю. Доверься мне, как врачу. Ко мне вчера приходила девушка на прием. Она сказала, что хочет грязи. Самой страшной, дикой грязи, чтоб ее насиловали, пытали, издевались… Она очень этого хочет.

— И что? Свинья грязь всегда найдет.

— Как — что? Сам ты свинья, к тому же тупая. Это твой шанс! Мы пригласим ее у нас пожить немного, и ты сможешь выплеснуть накопленную злобу и агрессию, будешь визжать, бить эту девушку, втаптывать в грязь. Ты освободишься, а пациентка снимет острый синдром…

— Я не хочу визжать и втаптывать.

— Придется, — уверенно сказала Оксана, — иначе станешь новым Чикатило. Ты на экран посмотри! Ты до такого хочешь докатиться?

На следующий день пациентка Вера приехала к нам на микроавтобусе. И я сам помогал выгружать все, что она привезла с собой, — наручники, плетки, гору книг по садомазо…

— Давай отпразднуем встречу, — сказала Оксана. — Слетай за шампанским.

Когда уходишь, оставляя кого-то вместе с другим, лучше спешить, чтобы не оказаться лишним. А я застрял в магазине. Встретил давнего знакомого — на костылях, в бинтах. Как было уйти, не расспросив, что случилось.

— Представляешь, — рассказал он, — меня менты остановили. А паспорт дома. Позвоните жене, говорю. Они позвонили и попросили описать меня. А она… она меня описала совсем другим… Прикинь, даже цвет волос — и то другой! И меня осенило: она ж Серегу описала. Она его любила, а замуж вышла за меня, потому что он ее бросил… Вышла, чтобы утешиться. Жила со мной и в упор меня не видела… Она видела перед собой Серегу! Воображала, что с ним живет! Именем его называла… Разве ментам это объяснишь? И они меня ногами забили — за то, что я их наебать хотел.

Когда я пришел с шампанским, Вера с Оксаной уже лежали в постели друг с другом.

— Ой, шампанское! Здорово! — сказала Оксана. — А то мы так замерзли, что легли вместе. Только знаешь… давай ты сегодня не будешь ничего с ней делать. Ты ведь устал, я это вижу, ты устал, медвежонок. Ты лучше нам маркиза де Сада почитай, налей нам шампанского и читай.

На третьей главе они выпили за маркиза, на четвертой сказали, что очень хотели бы побыть его маркизихами, а на пятой возбудились так, что стали целоваться, уже не стесняясь меня. Я уснул на полу. На следующий день Оксана с дрожью в голосе сообщила:

— У Верочки проблемы с сердцем. Очень серьезные. Ей нужна операция. Очень много денег надо. Срочно. Прямо завтра. И я придумала! Помнишь, мы на улице мою школьную учительницу видели? Ну, которая замуж за бизнесмена вышла. Повезло бабе на старости лет. Она мне сказала, что у тебя смазливая мордашка. И… ну, в общем, я уже договорилась с ней, милый. Ты переспишь с ней — она хорошо заплатит. И мы спасем Верочку.

-Но….

— Ты хочешь, чтобы Вера умерла?! Тебе спермы жалко, что ли?..

И я оттрахал увядшую женщину с поблекшими глазами. Целуя в постели ее груди-сморчки, я подумал, что никуда не хочу уходить. Никуда. И не потому, что ливень за окном. Просто хочется вот так лежать с кем-нибудь рядом, просто лежать. И не важно уже — любишь ты этого человека и любит ли он тебя.

И я стал целовать ее руки, глаза, живот, лобок, влагалище — целовать не за деньги. Эти поцелуи были как молитва о разрешении остаться навсегда.

— Милый… ты такой смешной… так смешно целуешься, -прошептала она.

Если женщина шепчет, значит, она впустила тебя к себе… Шепот — это как ключи от входных дверей в душу. И я уже хотел сказать, что не возьму деньги, что как-нибудь иначе заработаю на операцию и что мы всегда будем вместе, но тут раздался звонок, и она, перепугавшись, вскочила с кровати.

— Муж… Боже мой! Да одевайся ты скорей! — Она совала мне деньги в трусы, помогая одеваться. — Скажешь, что приходил… Нет, я сама придумаю, что сказать!

Я поздоровался с ее мужем и вышел под ливень.

— По правде говоря, ты столько не стоишь, — сказала Оксана, пересчитав мой заработок. — Но этих денег хватит только на операцию и два билета в Турцию. Там, в Анталии, есть прекрасный хирург. Мы полетим вдвоем с Верочкой.

— Я займу еще денег, — предложил я.

— Умничка! — Оксана поцеловала меня. — О карманных деньгах я и не подумала.

Я смотрел, как самолет, на котором они улетают, превращается в крохотную точку. Всегда наступает время, когда те, с кем ты засыпал и просыпался в одной постели, становятся такими точками. И все равно, как назывался аэропорт — разлука, измена или другая любовь…

Сергей Юров