Ты в жопу ни-ни?
Валера, который на зоне получил прозвище Красавчик, полной грудью вдохнул свежий весенний воздух. Свобода. Да-а-а… Долгие шесть лет он ждал этого дня.
Пассажирский поезд привез его на вокзал родного городка. И вот он дома. Один. Ведь пока он находился на «курорте», его престарелые родители умерли.
Красавчик потянулся в постели, сладко зевнул, руками почесал грудь, скользнул между ног, зажмурился от удовольствия. Потом он встал, побрился, ополоснул тощий торс водой над тазиком и огляделся в скудной однокомнатной квартирке.
Алкоголики-родители за время его отсутствия пропили последнее, что было нажито ими в молодые годы. Осталась только пара металлических кроватей и старый комод.
— Ну и ладно… — вздохнул Красавчик.
Что это значило? Хотел ли он сказать, что жизнь продолжается или пусть все летит к черту, осталось неизвестным.
Ближе к полудню он отправился прогуляться по улицам родного городка. Деньги, выданные ему при освобождении, приятно шелестели в кармане брюк под шершавыми его пальцами. Сумма, конечно, не ахти какая, но все же…
В центре городе Красавчик завернул к рынку и зашел в пивнушку. После двух бокалов холодного пива жизнь показалась еще прекраснее. Ну а дальше события разворачивались по кабацким правилам. Нашлись собутыльники, которые тут же организовали закусь. Пьяное бахвальство, братание, жалобы на жизнь… Захотелось острых ощущений, нужны были женщины.
Красавчика вскоре познакомили с какой-то здешней блядью, которую звали Ликой. Она в такт кивала ему во всем, а Красавчик хоть и хмелел все крепче, но предчувствие ебли чувствовал все острее и острее…
— Слушай, поехали ко мне…
Лика опять кивнула вместо ответа. Это означало согласие. Прихватив еще пойла и закуски, они на такси доехали до его невзрачного домика.
Одежда уже давно валялась на полу. Худосочный Красавчик мягко овладел старой Ликой, которая теперь сладко постанывала, довольно ловко обнимая Валеру.
Она давно не имела мужика. Братцы-алкоголики ее не ебли, так как было некогда: сначала «догонялись», потом похмелялись, «догонялись» и снова похмелялись. Какая уж тут ебля? А что касается мужичков приличных, то для них она не имела товарного вида.
Все было хорошо до одного момента. Красавчик захотел овладеть ею сзади. Но тут Лика, доселе безропотно выполнявшая все его команды (как пизду поставлять и как член сосать), воспротивилась насчет траха в жопу.
— Ты чего? — не понял он. — В жопу ни- ни, что ли?
— Нет, — тупо ответила пьяная Лика. — Я не назоне…
Ярость захлестнула Красавчика. Шесть лет обиды и унижений вырвались наружу. Восемнадцатилетним пацаном его посадили за изнасилование девочки из соседнего двора. А что бывает с такими чуваками на зоне, известно давно.
В общем, трахали его на зоне, так что сперма из ушей текла. Шесть лет ему приходилось расставлять ноги и безропотно открывать рот, чтобы выжить. Ведь могли и порешить. Он был самый молодой и желанный. Он вставал раком или на колени по первому требованию.
Красавчик сейчас промолчал, получив такой ответ от своей красотки. Дальше на него нашло какое-то затмение. Это состояние называется амок. Он схватил ее за волосы и ударил головой о железную спинку кровати.
Лика взвыла от боли, но Красавчик уже не мог остановиться. Он бил ее кулаками, пинал ногами… Потом резко бросил ее поперек кровати и вогнал член ей в задний проход. К тому времени Лика уже потеряла сознание от побоев.
С остервенением он еб раскровавленное тело этой последней пробляди, как будто пытался выместить на ней зло за годы своего унижения.
Очнулся Красавчик внезапно. За окном тихо алел красный майский рассвет. Безжизненное и растерзанное тело валялось на полу в крови. Кровь была везде. Ее пятна были на постели, на бутылках, которыми он ее бил, на газетах, что служили скатертью…
Это был конец. Но еще не жизни. А пока свободы, которая продлилась ровно сутки.
Сергей Мохнин