Тройка

Таня проснулась утром в воскресенье, долго еще лежала в постели и обдумывала, как она дальше будет соблюдать конспирацию, чтобы никто не узнал, что она влюбилась в женатого мужчину, в соседа своего — Степана. Их дома стояли рядом.

Недавно Степке подвалило наследство. Его бабушка, жившая в этом же городке, оставила внуку дом. А Степан жил с матерью, женой и детьми. Дом у них был просторный, да и жена со свекровью жили мирно. Так что уходить в старый бабушкин не было нужды. Надумали они его продать, да долго не находился покупатель. Так и стоял дом закрытым. Все в нем осталось после бабушки — и мебель, и постель, и посуда. Там и встречались тайные любовники.

Таня любила заниматься грядками возле забора. А Степа подойдет к забору со своей стороны и шепчет ей, что ждет ее сегодня в пять часов. Таня к этому времени и помоется и прихорошится, и трусики новые наденет, а потом матери и говорит, что съездит к подруге в соседнюю деревню, а то давно не была. И едет.

Что там Степан говорил своей жене, она никогда не интересовалась, но в пять часов он тоже подъезжал к этому дому на велосипеде. Быстро открывал входную дверь, велосипеды втаскивали в дом, чтобы никто их во дворе не увидел.

Уединившись в доме, разговаривали мало. Что толку, и дома по-соседски могли наговориться. Как только Степан закрывал дверь, сразу начинали целоваться, обниматься и раздевать друг друга. Степан любил рассматривать Танюшку голой. Ведь она была намного моложе его жены, да и красивее, стройнее. Степана это очень возбуждало.

Когда-то жена Степы тоже была ничего себе, но жизнь семейная, дети, хозяйство, да и годы свое берут. Пока учились в городе — жили в общежитиях, встречались, сексом занимались в комнате общажной. Тогда еще и минет она ему делала. Степану это очень нравилось. А как поженились, детками да хозяйством обзавелись, так и перестала она его удовлетворять таким образом.

Степан скучал за этим делом. А Танюшка была искусницей по части минета. И нравилось это ей, и получалось очень хорошо. Вот и в этот раз разделись они, помогая друг другу, поцеловались немного. А потом Танюшка начала медленно опускаться, целуя Степану грудь, живот, пупок. И наконец нежно касается губами головки Степиного члена.

А он у Степы был особенный. Много Таня их перевидала, перецеловала, перепринимала своей щелочкой за своих-то двадцать лет, но такой, как у Степы, никогда не попадался. Он был единственный и неповторимый, и Таня его за это очень любила. Напоминал он ей маленький гриб-боровичок. На крепенькой ножечке, и шляпка такая аппетитная. Очень Танечке нравилось его целовать да облизывать, проигрывая язычком. А потом все глубже и глубже, обхватывая губами и захватывая ртом.

Таня чувствовала, как он растет прямо у нее во рту, и это ее еще больше распаляло и возбуждало. Вот он уже распирает рот, еле там помещается, вот уже и до горла достал, а Таня все глотает и глотает его, чмокает и сосет как сумасшедшая.

На Степана в это время было страшно смотреть. Он и корчился, и извивался, и стонал, и кричал. Одним словом — получал океан удовольствия. И так до самого конца, пока Степан не выливал первую порцию спермы, не отпускала его изо рта. В это время Танино тело тоже содрогалось от оргазма. Часто она думала, когда же оргазм сильнее? Когда член во рту, или когда там внизу долбит и раздирает ее щелочку? И не могла на этот вопрос дать себе ответ, потому что и там, и там было неописуемо прекрасно.

Минут пять они со Степаном лежали без движений. Потом начинали шевелиться, открывать глаза. Не давала ему Таня отдыхать больше пятнадцати минут. Ненасытная была, и Степану это нравилось. Постепенно начинали ласкать друг друга, целовать, и Степанов грибок приобретал угрожающий вид и опять был готов к бою.

Теперь Таня на него садилась, медленно-медленно, погружая его в себя миллиметр за миллиметром, и слегка поднималась. Так покачиваясь, надевала свою кисоньку на него полностью. И чем медленнее она это делала, тем больше получала от этого удовольствия. А когда губками своей кисоньки она касалась его лобка, замирала на мгновение, ощущая, как он ее распирает изнутри. Потом медленно начинала двигаться, все наращивая и наращивая темп. Эти движения превращались в бешеную скачку.

Таня стонала и выла, и орала. Хорошо, что за стенкой никто не услышит. Да и самый ближний дом был не ближе метров в трехстах от этого домика. Так что сдерживать себя нужды не было. Степан тоже балдел от этой скачки, но ему надоедало лежать пассивно. И он хватал Таню руками, укладывал ее на спину, раздвигая своим туловищем и руками ее ножки как можно шире. И вгонял свой член в Таню с такой яростью и силой, что, казалось, вот-вот проткнет ее насквозь или раздерет на куски. Таня выла от удовольствия.

Когда Степан кончал в Таню, он рычал, а потом затихал и всем своим телом валился на нее. Только тогда Таня начинала ощущать вес его тела на себе. Какой же он тяжелый! Степан это понимал и старался быстрее свалиться с Тани на бок. После этого они, немного отдохнув, начинали собираться домой. Возвращались домой в сумерках. Сначала уезжала Таня, а минут через двадцать — и Степан.

Дней десять не подходил к забору и не шептал ничего Тане Степан, хотя она регулярно поливала грядки с помидорами и огурцами возле забора. Полезли дурные мысли в голову. А не случилось ли что? А может, уже все известно? Но Тане никто ничего не говорил, и она постепенно успокоилась, продолжая регулярно, каждое утро, поливать грядки.

Через щель в заборе она увидела, как из дома выскочил Степан, видно, только что проснулся, и побежал за сарай. Через несколько минут он вернулся, потягиваясь. Подошел к Тане, громко поздоровался: ‘Привет, соседушка! Как там твои помидорчики? Не пора ли урожай собирать?» А потом тихо шепчет, не слушая Таниного ответа, что сегодня в три чтобы была там. Таня ничего не успела ответить, а он уже ушел в дом. А ведь у нее сегодня работы много, и раньше шести она, наверное, не освободится. Но до обеда Степан больше не подходил к забору, а в половине третьего сел на велосипед и уехал.

Таня не знала, что ей делать, но знала точно, что если бросит работу и уедет, то мать закатит большой скандал. Как Таня ни спешила, а раньше пяти вырваться не смогла. И вот она уже на велосипеде мчится на долгожданную встречу и думает: “А ждет ли Степан?” Ведь время-то уже шестой час.

Приехала. Дверь на замке. Так расстроилась, что чуть не заплакала. И медленно побрела обратно. Когда слышит, в беседке шумок какой-то. Бросила Таня на землю велосипед и тихонечко пошла к беседке. Беседка стояла в глубине двора, большая, просторная и красивая, густо оплетенная виноградом.

Подойдя ближе, Таня услышала мужские голоса и несмело заглянула в беседку. Там оказался Степа — со своим другом Славиком водку пили. Таня подошла, поздоровалась. Славик отыскал в столе третий стакан, налил половинку и пригласил Таню к столу, поддержать компанию. Таня присела. Выпили все вместе. Немного поболтали. Выпили по второму разу, и водка кончилась. А Степану еще хочется. Он вскочил на велосипед и умчался за бутылкой. А Тане водка ударила в голову, ей похорошело. Двумя-тремя фразами перекинулась со Славиком и замолчала.

Говорить было не о чем. Вдруг Славик молча придвинулся к Тане и так же молча полез рукой под платье. Таня не сопротивлялась. Славик, заметив это, осмелел. Одним движеньем содрал с Тани трусики, разложил ее на столе. Быстро расстегнул ширинку, залез на стол коленками и навалился на Таню. Без поцелуев и подготовки он быстро заработал тазом.

Степан появился с бутылкой водки тогда, когда Славик все быстрее и быстрее вгонял в Танину киску свой длинный и тонкий, как карандаш, член. Степан стоял у входа в беседку и молча наблюдал за этой картиной. Таня лежала с широко раздвинутыми ногами, между которых пыхтел Славик, и ни о чем не думала. Ей почему-то было наплевать на то, что подумает Степан. А Славик до того увлекся собственным удовлетворением, что никого и ничего вокруг себя не видел.

Степан кашлянул. Славик остановился и повернул голову. Увидела Степана и Таня. Но если Тане было все равно, что думает Степан, то Славику — как раз наоборот. Он испугался. Все застыли в неестественных позах.

Первым вышел из оцепенения Степан. Он откупорил бутылку водки, налил себе стакан и залпом выпил. Потом подошел к столу, налил водки в ладонь и грубо начал тереть водкой Танину промежность. Водка попала во влагалище, там щипало и пекло, но Таня терпела. Закончив с этой процедурой, Степан подвинул к ним два пустых стакана, налил по половинке и заставил выпить, а оставшуюся водку сам допил из горлышка. Вытерев рот рукавом, он отрывисто сказал Славику:”Дуй еще за водкой…”. Славик, обрадовавшись такой развязке, быстро застегнул штаны и побежал к велосипеду.

Таня еще полулежала на столе. Ее ноги по-прежнему были раскинуты в стороны. Широко открытая Танина кисонька как бы смотрела на Степана, улыбалась ему и манила к себе. Степан стоял посреди беседки и не двигался. Одним движением руки он расстегнул брюки. Они упали на пол. Степан не двигался с места. Таня поняла, что от нее требуется. Слезла со стола, подошла к Степану, упала перед ним на колени. Член Степана, упершись Тане в нос, подергиваясь поднимался. Таня поймала его губами и сразу начала глотать.

Сейчас она прикладывала все свое умение и талант, так как хотела, чтобы Степан вышел из этого тяжелого состояния и стал добрее. Она делала ему обалденный минет, пока не вернулся Славик с двумя бутылками водки. Степа, увидев его, приказал ему подойти к ним ближе и заставил Славика расстегнуть штаны, после чего предложил Тане побаловаться двумя сразу.

Таня потянула Славика за член, и вот у нее возле рта их уже два. Она резко переключилась на член Славика, продолжая массировать член Степана рукой. И так виртуозно и поочередно она работала губами, руками и языком с двумя членами, пока мужчины не кончили. Таня проглотила сперму, которая была во рту, а лицо вытерла полотенцем. Славик и Степан, придя в чувство после оргазма, пожали друг другу руки, Таня улыбнулась. Славик разлил водку в три стакана. Все трое молча выпили, пожевав то, что еще оставалось на столе. Потом Степан пригласил всех в дом.

В доме все трое молча начали раздеваться. Кровать для троих была явно маловата, поэтому Степан схватил все одеяла, которые были в доме, и постелил их на полу. Уложив Таню посередине, они вдвоем начали ее ласкать. Она стонала, извивалась и шептала: “Ну, чего же вы тянете, я хочу вас двух сразу.” Степан откинулся на спину, Таня лицом уткнулась ему между ног и лихорадочно начала сосать член. Славик в это время пристроился у Тани сзади и начал медленно вставлять свой член. Заработал тазом, подталкивая Таню вперед. Она благодаря этому еще глубже стала заглатывать член Степана.

Двигались ритмично, и всем было хорошо. Потом мужики поменялись местами. Член Славика во рту — это для Тани было что-то новое. Он был длинный и тонкий, и ей казалось, что он вот-вот достанет до желудка. Тане это нравилось.

Теперь она взяла все руководство в свои руки. Отстранила Степана, уложила на спину Славика и села на его член, одновременно схватив губами член Степана. Но так было неудобно подпрыгивать — член Степана постоянно выскакивал у Тани изо рта, тогда она придумала новую позу: положила Степана на спину и села на его член, наклонившись к его лицу, а Славику сказала, что у нее есть еще одна дырочка.

Славик обрадовался и начал вставлять свой член в Танину попку. Попка не сопротивлялась — видно, была готова к этому, и член Славика отлично туда вошел. Славик начал гонять его сразу на всю длину, а Степан своим инструментом работал во влагалище. Они так увлеклись, что даже не заметили, как открылась дверь, и на пороге показались жена и мать Степана…

Чем это все закончилось? Не буду подробно рассказывать. Скажу вкратце. Семья Степана не распалась. Постепенно начали налаживаться нормальные отношения. Таня уехала в столицу к сестре и устроилась там на стройку. Славик поехал за ней, и через какое-то время они поженились.

Валентин НЕСВЯТОЙ