Тернистые влагалища
Алексей Касатов сразу понял — это его шанс. Либо он быстро поднимется, либо вообще останется без работы. А ему так нужна эта работа! Жадные взоры руководящих незамужних кошелок выбора не оставляли: придется ебать обеих…
Он только что устроился вторым заместителем главного редактора районной газеты «Вести». Главный редактор газеты Татьяна Катышева, блондинка сорока пяти лет с голубыми глазами, с виду казалась мягче и добрее, чем ее ровесница, первый заместитель Светлана Пирогова. Чтобы закрепить знакомство, Касатов предложил Тане встретиться в ресторане «Павлин». А там уж как карта ляжет…
Пирогова, жгучая брюнетка с настороженным взглядом, что-то заподозрила. Она постоянно терлась в кабинете главного; стараясь не оставлять новенького и подругу наедине, а по окончании рабочего дня попросила Касатова оставаться на связи: в любую минуту он якобы мог понадобиться для решения срочной производственной мудоты.
Касатов уже встречал такой тип женщин. Матерые волчицы, они привыкли брать и хапать. Когда ближнему хорошо, они считают себя обделенными и мстят счастливчику. Пирогова терлась рядом с сильными районного мира сего и считала, что может очаровать любую шишку. До мужчин рангом пониже она лишь снисходила. И если вдруг тот, кого она решила осчастливить пиздой, как это, вероятно, и намечалось с Касатовым, пренебрегал ее подачкой, могла замордовать до дурдома.
По большому счету обе они Касатову глубоко безразличны. В свои сорок два он навидался всякого. Был женат, и жена его боготворила как непризнанного гения наших дней. Но в делах карьерных жены не берутся в расчет. К тому же ебать обеих начальниц он собирался с большим удовольствием.
Не первой свежести, такие женщины еще желают нравиться мужчинам и отлично подмахивают, поскольку считают, что их общественное положение делает их особенными во мнении самцов, вот и стараются соответствовать идеалу. Но в глубине души они несчастны. Ибо знают, что мужчине в первую очередь нужна любящая женщина, а не преуспевающая любовница. Но изменить свою жизнь они не способны и потому одиноки.
В ресторане Катышева рассказала, что у нее взрослые дочь и сын, живут отдельно, с бывшим мужем отношения хорошие.
— Поехали к тебе? — предложил Касатов, с томным видом постучав ногтем по своему обручальному колечку.
Ноздри Катышевой взволнованно расширились. Она поломала соломинку сигареты в пепельнице и выдохнула:
— Поехали!
Когда они отъезжали на такси со стоянки, Касатов отключил мобильный, и тут же ему померещился голубой «ситроен» Пироговой. Но в зеркалах заднего вида «ситроен» не показывался, и он решил, что просто нервничает.
Квартира была просторной. Таня направилась на кухню сообразить «что бог послал», но Касатов поцеловал ее в губы. Сумочка выпала из рук Катышевой. Алексей наклонился, но поднял не сумочку, а подхватил на руки Катышеву и отнес в гостиную.
— Надо душ принять, — прошептала она.
— Я люблю так. Ты разве не мылась сегодня?
— Мылась. Но ходила в туалет…
Он закрыл ее губы поцелуем и быстро раздел. Таня застенчиво отвернулась. Касатов старался не смотреть на ее дряблый живот и белые прожилки на крупной груди. Он провел ладонью по волосам ее лобка и уверенно и точно протиснул два пальца во влагалище. Женщина ухватила его за руку.
— Не так грубо, — с укоризной попросила она.
Касатов поцеловал ее в губы и, не обращая внимания на протесты, принялся быстро и уверенно стимулировать клитор. Таня сдалась — раскинула ляжки и руки. Невидящим взглядом посмотрела на Касатова и кончила.
Алексей понюхал влажные пальцы, пахнувшие мочой, и улыбнулся женщине. Она с доверчивой улыбкой смотрела на него. Именно такого взгляда Касатов боялся в женщине. Он знал, что запомнит не половое удовольствие — ебля, в сущности, всегда одинакова, — а именно этот взгляд. И будет мучиться, что обманул ожидания тоскующего одиночества.
Таня кончила еще раз. Теперь она была полностью в его власти. Когда он вошел в нее, она удобнее — удобнее для него! — подогнула ноги и взяла его за яйца. Тогда он глубоко вошел в нее и замер. Потом начал тереться лобком о лобок, и Таня сладко застонала.
— Какой ты хороший, — прошептала она.
— Не забудь эти слова, когда будешь подписывать ведомость по зарплате, — пошутил он.
Оба беззвучно засмеялись. Катышева пиздой, в глубине, сжала член, и Касатов принялся водить им вперед-назад. Она умело подмахивала. Ей очень хотелось, чтобы Касатов тоже получил удовольствие. Он подумал, что шеф — хороший товарищ и половой партнер, и кончил. На прощание они поцеловались.
— Алеша…
— Мне не нужно говорить о таких вещах, — опередил Касатов. — На работе все будет, как было.
Катышева чмокнула его в щеку и закрыла дверь. Касатов спешил домой. Он только поднял руку, чтобы остановить такси, как к обочине прижался голубой «ситроен». Алексей мысленно чертыхнулся.
— Я же просила не отключать мобильный телефон, — сказала Пирогова. Ее густо накрашенные тонкие губы ехидно искривились. — Что вы здесь делаете?
— Дела.
— Дела в доме главного редактора?
— Татьяна Николаевна здесь живет? — изумился Касатов. — Надо же, какое совпадение.
— Из вас плохой актер. Куда вам ехать?
Касатов сел в машину и назвал адрес.
— Вы разве не знаете, что лучше дружить с заместителем, чем с главным? — с насмешкой и скрытой угрозой в голосе спросила Пирогова. — Главный редактор решает общие вопросы, а его заместитель — конкретные… Почему молчите? Отвечайте!
— Думаю, вас мало интересует мое мнение. Если вас вообще интересует чье- либо мнение, кроме своего.
— Ну почему, почему ей достается все? — вдруг вырвалось у Пироговой, и в голосе ее не было прежнего вызова, а лишь отчаяние. — Вы спешите?
— Нет.
— Зайдете ко мне на кофе?
Касатов подумал, что все складывается даже лучше, чем он предполагал, и тут же отогнал меркантильную мысль. Ему стало жаль ее. К тому же она жила в квартале от его дома.
Касатов не сопротивлялся, когда Пирогова в прихожей встала на колени и расстегнула его штаны. Она подержала член на ладони.
— Ею пахнет, — проговорила женщина и, не дождавшись оправданий, обняла член губами.
Член утонул в горле почти до яиц. Пирогова провела языком от основания ствола.
— А так она умеет?
— Прекрати.
Касатов и тут проявил геройство — на руках отнес в гостиную. На диване он стянул с нее колготки и трусы и вставил пальцы во влагалище. Пирогова не сопротивлялась.
Она кончила быстро и бурно, подставляя ему под поцелуи соски. Лифчик она не сняла, а стянула на живот. Груди мелко колыхались, как студень, пока Касатов стимулировал клитор. Однако ее пизда проигрывала сравнение с пиздой Катышевой. Она показалась ему твердой и неприветливой.
Когда она кончила в третий раз, Касатов лег сверху и начал ебать. Света обхватила его руками за ягодицы и закусила нижнюю губу, чтобы еще раз получить удовольствие. Получив его, она изогнулась и стала быстро дрочить, подставляя под сперму рот и лицо. Но Касатов, уже насытившись сегодня, никак не мог кончить.
— Какой большой и выносливый, — взволнованно прошептала женщина, и сперма немедленно брызнула ей на губы.
Касатов украдкой взглянул на часы. Пирогова перехватила его взгляд и сказала:
— Я хочу еще.
Она разделась и села на Касатова сверху. Большие груди свисали почти до живота.
— Скажи, разве это не роскошь? — спросила Пирогова, подставляя его губам соски.
— Роскошь.
— Так что же вам, мужикам, еще надо?
— Наверное, что-то еще.
Она не стала слушать, а легла ему на грудь, поцеловала и вставила член в пизду. Член провалился глубоко, до самых яиц.
— Кончай в меня. Так и мне слаще.
Но тут в дверь позвонили. Пирогова быстрее задвигала бедрами и застонала. Они кончили одновременно, когда зазвонил мобильный Светланы.
— Да, — слабым голосом отозвалась Пирогова, сидя на любовнике.
— Я возле твоей двери. Открой немедленно, — велела Катышева и дала отбой.
— Опять на самом интересном! — что-то вспомнив, посетовала Пирогова.
Член беспомощно плюхнулся на живот.
— Не открывай.
— Она не уйдет, — уже из прихожей отозвалась Пирогова.
У Касатова появилось дурацкое ощущение, словно его с любовницей застукала жена. Он не стал прикрываться. Пошли они все нахуй!
Катышева вошла в комнату с лицом бледнее смерти. Впрочем, увидев член любовника, она побледнела еще сильнее.
— А я-то помчалась к тебе, чтобы поделиться радостью… — Катышева расплакалась. — Зачем ты это сделала?
— Я не знала, что у тебя с ним серьезно, — примирительно сказала Пирогова. — Пойдем на кухню, выпьем, решим, что с ним за это сделать.
Они вышли обнявшись. Касатов одевался с ощущением, что его использовали, а теперь выкинут с работы, как презерватив.
Первым же человеком, попавшимся ему при выходе из подъезда, была жена. Она перла из магазина две сумки, набитые овощами.
— Галочка!..
Но вечно скорбный взгляд матери троих детей тут же выхватил свежие следы помады на щеках супруга. Галочка аккуратно поставила сумки на тротуар и вцепилась ему в волосы. О дальнейшем лучше не рассказывать.
Е. Бацкий