Стыдливый анус
Восьмого марта Ирочка лежала в постели, страдая. От боли в горле, от многодневного лежания, от скуки, от обострившегося цистита…
Вечером зазвонил домашний телефон. В одних трусиках Ира, придерживая пальцем анус, в который она только что засунула противоциститную вольтареновую свечу с мерзким запахом, она подбежала к аппарату и схватила трубку.
Вот те на! Звонил ее бывший учитель литературы Роман Алексеевич, молодой мужчина, с которым еще в школе у Ирочки был легкий флирт. Преподавание он бросил. Роман приглашал пойти с ним в гости к известному художнику. Там подмыв, тут припудрив, Ирочка поспешила на свидание.
…Ирочке и Роману обрадовались. Мужчины пили водку, заедая бананами. Ирочка без конца бегала в туалет и дезодорантила жопу, чтобы не пахло этой мерзкой свечой. Она теперь понимала, что совершила ошибку. А вдруг надумают трахнуть в очко, как деликатно отвертеться? Не скажешь же, что там свеча.
Все шло между тем к ебле с пляской. Слабаки стали отпадать. Например, белокурый художник Дима почувствовал себя плохо: то ли давление поднялось, то ли упало, и он ушел, извинившись. Остался толстый Алик.
Тимур, хозяин мастерской, пригласил Ирочку танцевать.
— Как от вас чудно пахнет! — вскоре произнес он, принюхиваясь к ней, а рукой гладя… в области ануса. Не иначе, как свечку учуял!
Ира похолодела и заерзала жопой: а друг художник прямо сейчас запустит руку в трусы, чтобы начать прелюдию…
— Я немного отдохну, — заторопилась Ирочка на диван.
Толстый художник Алик вскоре понял, что он здесь лишний, и тоже откланялся.
Они продолжили пить втроем. Ира пересела ближе к Роману. Роман неожиданным движением засунул руку ей под блузку, нащупав теплую упругую грудку. Тимур последовал его примеру. Ирочка, не удержавшись, опрокинулась навзничь. Слева под блузкой была рука писателя, а справа — художника. Эта мысль так заняла воображение девушки, что она забыла про мерзкий запах из ануса.
Две руки возились у нее под кофточкой, одна более нежная, другая погрубее. Одна из них сильно сжимала мягкую податливую грудь, другая ласково теребила сосок и поглаживала вокруг. От разности ощущений кружилась голова. Все трое затаили дыхание от блаженной истомы.
Роман принялся целовать Ирочке щеку и ушко, подбираясь постепенно к приоткрытым пухлым губам. Тимур вздохнул и засунул руку Ирочке глубоко под колготки и трусики, протиснул нетерпеливым движением между ног и обхватил теплый, укрытый мелкими волосками холмик.
«Свеча!» — вспомнила все Ирочка и стала сжимать мускулы ануса, пытаясь определить, растаяла она или нет. Анус подсказал ей: там еще есть комочек. Тогда она активно жопкой стала отпихивать руку Тимура и бормотать:
— Не надо… Не надо там, пожалуйста…
— У нас сегодня гости из Грузии? — участливо спросил Тимур.
«Хуже…» — подумала Ирочка.
Она решительно освободилась от объятий, поправила блузку, подтянула брючки, встала.
— Ну куда же ты, деточка? — жалобно спросил Роман, приподнимаясь с примятого ложа. Мужчины выглядели смущенными.
В туалете Ирочка засунула палец в анус и пришла в полное отчаяние. Комок был приличных размеров. Что делать? Она попыталась ноготком зацепить, чтобы вытащить его и сбросить в унитаз. Не удалось. Тогда она достала из сумочки шариковую авторучку и попыталась выковырять ею. И это не помогло.
— Деточка, ну почему ты так долго? — спросил из-за двери Роман Алексеевич.
…Вскоре все снова сидели за столиком, разлили остатки по рюмкам, чокнулись.
Все радостно и неумолимо шло к ебле.
Тимур, ни слова не говоря, принялся раскладывать единственный диван в своей мастерской. Вскоре постель была расстелена, а Ирочка уже скидывала с себя нижнюю рубашку и трусики, потеряв всякую стеснительность. «Хер бы с ней с этой свечой! Мы все пьяные, во-первых, во-вторых, сегодня женский день…»
Эти аргументы поддатую Ирочку изрядно успокоили.
Тимур, замерев, наблюдал обнажающееся изящное девичье тело. Ирочка юркнула под одеяло и снова потрогала в анусе. Комочек был меньше вроде бы. Или это казалось уже спьяну?
Тимур, быстро скинув одежду, лег слева от Ирочки, Роман примкнул к ним с правой стороны, возле стенки.
Тимур обнял Ирочку сзади, ощущая отрадную свободу беспрепятственного движения вдоль всего ее нагого и ничем не защищенного и не стесненного тела. Рука Романа легла на ее живот, указательный палец залез в пупочек, пальцы ласково заскользили по упругой коже, нежно сжимая и отпуская ее. И вот руки Романа и Тимура встретились на Ирочкиной груди: они мяли, игрались ею, девушка отдалась в их полное владение.
Лишь анус Ирочки вновь был почему-то на стреме. «Бывает все-таки иногда мало водки…» — подумала она.
…Тимур обхватил губами сосок, Роман засосал захваченную им правую грудку. Тимур стал спускаться губами в низ по животу, по бедру, тогда как Роман снова целовал шею и подбирался к сладостному ротику. Пока Роман со всею страстью предался лобзанью, Тимур раздвинул руками Ирочкины коленки и, расположившись между ними удобно, стал разглядывать и трогать то, что перед ним открылось.
Он приоткрывал девичью плоть, осторожно водил пальцем по влажной сердцевине, искал отверстие, кончиком пальца водил у его основания, пока, наконец, не засунул в него весь палец. Роман, оторвавшись от поцелуя, приподнял Иру за плечики и, положив спиной себе на грудь, снова принялся мять и теребить ее грудки, сильно прижимая к себе и снова нежно водя ладонями.
Яркая электрическая лампа освещала тела, Тимур и Ирочка встретились глазами. Ирочка видела замутненный томный взгляд, которым Тимур скользил вдоль ее тела, задерживаясь на ее лице, на руках Романа, тискающих грудь, на припухлости живота и опять уткнувшись в раскрывшуюся перед ним, очаровательную в своей беспомощности, такую соблазнительную дырочку.
Тимур с силой ввел внутрь нее свой палец, потом три пальца сразу. Ирочкино тело вздрагивало, выгибалось в пояснице, опускалось в изнеможении и снова вскидывалось под властной рукой Тимура.
Она сползла с груди Романа и чуть повернулась вправо. Она увидела, как вертикально вверх вдоль смуглого живота торчит раздувшийся, обвитый жилами член, оставляя на коже мокрое пятно от своих прикосновений.
Ира протянула к нему руку, слегка приспустила двумя пальцами мягкую кожу с уже почти полностью высунувшейся головки, натянула обратно и приспустила снова, член с готовностью вылез наружу, еще удлинившись, стремясь дотянуться до чего-то лакомого, желанного. Ирочка, увлекшись, гладила и сжимала член притихшего Романа, тогда как Тимур с жадностью наблюдал происходящее у него перед глазами.
Неожиданно он тоже протянул руку и стал ласкать член Романа у его основания, захватывая в ладонь яйца. Роман стонал, уткнувшись лицом в подушку, не забывая прерывистыми движениями ласкать Иринкину грудь.
Ира сдвинулась ниже, высунула язычок и старательно лизнула головку члена. Тимур все еще держал хуй Романа вспотевшей рукой и чувствовал его движение под языком Иры. Она же опять внимательно посмотрела на Тимура и провела языком вокруг бордовой головки, потом поцеловала нежно одними губами, отодвинулась. Из отверстия хуя медленно выползла прозрачная капелька смазки.
Потом лицо Тимура исчезло из поля зрения Иры. Она пососала Роману еще и оглянулась, ища пропавшего художника. Он сидел спиной к ним. нагнувшись над своим перевозбужденным хуем. Роман очнулся, схватил Иру, перетащил одним сильным движением выше на подушки и стал с не меньшим интересом, чем ранее Тимур, копаться у нее между ног.
Он приблизил губы к ее половым губам и жадно впился в горячую затроганную плоть. Руками он удерживал задвигавшиеся нервно бедра девушки и водил длинным высунутым языком вдоль всей пизды по обе стороны от дерзко торчащего клитора.
«Свеча…» — равнодушно подумала Ирина. Словно угадав ее мысли, Тимур подлег сзади, и… она не успела ойкнуть, как член вошел в анус: беспрепятственно и радостно.
«Ну, теперь все…» — облегченно подумала она. И действительно, остатки мерзопакостной этой свечи со свистом полетели куда-то дальше по прямой кишке — и ей стало легко.
…Тем временем Роман всосал сквозь плотно сжатые губы Ирочкин клитор.
Она успокоилась окончательно. Вылизывания Романа и подъебывания Тимура вошли в определенный ритм, Ирочка освоилась с хозяйским пребыванием романовского хуя во рту, Тимур всаживал хоть и осторожно, но глубоко, бесстыже выпячивая вперед лобок и сжимая ягодицы. Похоже, ее Восьмое марта состоялось.
Она самозабвенно сжимала анусом хуй Тимура, который отдался ей совершенно. Тимур теперь не пихал свой хуй туда-обратно, благодарная Ирочка сама покачивалась на нем в нужном темпе. До нее не сразу дошло, что Тимур на самом деле уже кончил, поэтому и перестал тыкаться, а просто балдел.
…Роман продолжал терзать Ирочку снизу. Он впивался в нее, как хищник в жертву, и даже зарычал, когда почувствовал, как мелко забились под ним девичьи бедра, как круто напрягся клитор, передавая ему энергетический выплеск, горячий ток. Тимур нежно гладил всхлипывающую Ирочку по голове и целовал в ушки, губки и щечки.
Роман поднялся, руками шире раздвинул Ирины колени и вставил ей быстрым сильным движением. Член мощно попер вглубь. Ирочка только вертелась и ойкала, в то время как Тимур лежал рядом с ней, удерживая ее в своих объятиях, и нашептывал. «Расскажи нам, что ты чувствуешь сейчас, ну, рассказывай…»
Роман ебал Иру в полную силу. Ира ничего не могла рассказывать: из груди ее вырывались только разной силы стоны и вскрики, пока наконец вторивший ей Роман не упал обессиленный и потный на Ирочкину грудь, уткнувшись ей в шею и жарко и хрипло дыша возле ее правого уха.
Слева же в ее ухо сонно сопел уже расслабившийся Тимур, по-прежнему нежно прижимая Ирочку к себе. Он не знал, как Иркин анус сейчас шепнул ему: спасибо за все, дружище Тимур…
Веа Литта