Розовая любовь

Вы не подумайте, я не лесбиянка. К однополой любви тяги нет. Хотя, конечно, что греха таить, пару раз случалось и с подружками побаловаться. Но это так — несчастный случай на сексуальном производстве.

Да мне и не понравилось. Скучное это занятие, когда члена нет под руками, одним сплошным лизанием я удовлетвориться не могу. Тем более, что проблем с наличием сильного пола у меня практически никогда не было.

Так что розовая любовь — это не совсем то, вернее, совсем не то, что вы подумали.

А дело было так… Жили-были четыре подружки, почти ровесницы и почти красавицы, каждая со своим шармом, а у них — три любовника. Потому что Маня — самая молодая, но зато самая пухленькая — оставалась неохваченной мужским вниманием.

Но комплексов на этот счет ни у кого не было, и мы нашей великолепной семеркой постоянно проводили вместе все свободное время. И так сдружились, что называли нашу веселую компанию семьей.

Поэтому любой, кто по каким-либо причинам сачковал совместные мероприятия, назывался изменником и ему грозило отлучение от «семейной груди». Так и жили — не тужили. Групповухой, правда, не занимались — нравы не те, но друг друга очень любили.

Однако, как известно, ничего вечного не бывает, тем более — идиллии. Первыми «горшки побили» Настя с Колей, а потом — мы с Андреем. Ну не сложилось, бывает…

Но как люди интеллигентные, а тем более с «семейной прививкой», разошлись из совместных коек красиво и без истерик. Осталась только одна пара, а остальные — как бы свободны, хотя вечера по-прежнему проводили все вместе.

Я в то время жила одна в однокомнатной квартире, и частенько наши совместные прогулки заканчивались у меня дома с пирушками до утра, а затем — повальным сном покотом на полу.

Молодость — это жизнь, поэтому звонок по телефону или в дверь среди глубокой ночи меня никогда не удивлял. Знала — свои.

Так было и в этот раз. Во втором часу ночи позвонили в дверь (условным звонком, естественно). В полуобморочном состоянии (давно уже спала) и в ночной рубашке подползаю к двери и, не глядя, открываю.

На пороге — Колька, бывший Настькин, мягко говоря, кавалер. В легком подпитии, на лице — улыбка, в руке — коньяк. «Ну, — думаю, — отоспала ты свое на сегодня, голубушка. Теперь до утра будешь «плач в жилетку» выслушивать. Но ничего не поделаешь — друг ведь. Член семьи».

В общем, запустила я Колюню на кухню, усадила за стол, достала рюмки. Выпили. И пошло-поехало. Но совсем не то, что я предполагала. Колюня «плакаться в жилетку» и не собирался. Оказывается, он давно… в меня влюблен. Но вот только сейчас, когда мы оба свободны, решил исповедоваться в своих чувствах.

Я (это он так говорит) — женщина его мечты: и умная, и интеллигентная, и стройная, и красивая, и даже пальцы на ногах у меня красивые (когда заметил?), которые он готов целовать прямо сейчас.

Я, конечно, девушка взрослая, в школу жизни ходила и неплохо училась, поэтому цену таким объяснениям знаю, особенно, если человек заявляется среди ночи и в хорошем подпитии.

В общем, правдами и неправдами под утро уложила таки уже хорошо разомлевшего Колю спать на раскладном кресле, а сама умостилась на диване. Думать ни о чем не хотела, зверски хотелось спать.

Проснулась я от жарких поцелуев, осыпавших мое тело. И тут же сообразила — это Коля «строится» доказать свою любовь. Я, конечно, психанула.

— Слушай, — говорю — ты же только месяц назад с Настей «развелся», да и мы с Андреем тоже. Как это называется?!

— Нормально называется. Просто тогда у каждого из нас была своя пара, а теперь мы свободны. Так почему бы и нет? Ведь ты мне действительно очень нравишься…

— Ну, знаешь вчера вечером, по пьяни, я понимаю… Но сегодня-то ты трезв!

— Ну зачем ты так, я ведь и трезвый говорю, что ты мне нравишься, я хочу тебя…

— Так, выбрось эту дурь из головы, выползай из кресла, мы пьем кофе, а затем ты тихо-мирно едешь домой.

Коля нахмурился, засопел, но из кресла выбрался и стал нехотя одеваться. Плавки его при этом оттопырились до неприличия, и я поспешно отвела взгляд. Кофе пили и курили в гробовом молчании. Я делала вид, что не замечаю жалобных «собачьих» глаз моего новоиспеченного поклонника.

-Когда я снова тебя увижу? — ставя чашку на стол, с мольбой в голосе спросил Коля.

— Как всегда, на очередном нашем мероприятии.

— Но…

— Никаких но, — прервала я его и выпроводила за дверь.

День был потерян. Все валилось из рук. Телевизор не смотрелся, детектив не читался. Мысли все время вертелись вокруг создавшейся ситуации.

«Ладно, — успокаивала я себя, — проспится дома окончательно и все забудется. Ну, нашло на парня, с кем не бывает, ничего страшного».

Но, если честно, то Коля мне нравился: веселый, симпатичный, заводной, выдумщик невероятный. В нем была масса энергии, огня и задора. В нашей «семье» он был лидером.

Время тянулось (а было воскресенье), как жевательная резинка. Поначалу хотела было куда-то завеяться, но потом передумала — настроение было не то.

Еле-еле дождавшись вечера, в одиннадцатом часу я завалилась спать. А в половине двенадцатого позвонили в дверь. Почему-то бешено заколотилось сердце.

Я открыла — и обомлела. На пороге стоял Коля с совершенно невероятной, огромнейшей охапкой роскошных роз всевозможных цветов. Он вошел в комнату и стал рассыпать их по полу. И вскоре вся квартира превратилась в розовый ковер. Оставшиеся цветы он поставил в вазу.

Ну, вот, — поднял на меня Коля свои сияющие искорками глаза, — теперь ты веришь, что я люблю тебя? Их, конечно, не миллион, но…

Я в немом восторге смотрела на розовое чудо. Все дело в том, что я просто обожаю цветы. Казалось бы, это вполне естественно, ведь их любит практически каждая женщина.

Но для меня цветы — это нечто особенное. Они действуют на меня настолько возбуждающе, что ни одному моему любовнику даже не снилось, как я завожусь от одного их вида. Меня просто колотить начинает.

Стоит мне пройтись по цветочному ряду на рынке, как трусики тут же становятся мокрыми. Никакой подготовки не надо. Вот такая у меня физиологическая особенность. А тут — весь пол устлан цветами прямо в моем доме. Это был приговор.

Я подняла на Колю полные благодарности и желания глаза и он все понял. Мы забыли обо всем на свете и бросились друг другу в объятия.

Это было какое-то неистовство страсти. Мы целовались, как безумные, как будто боялись, что в любую минуту какая- то неведомая сила оторвет нас друг от друга, а потом опустились на устланный розами пол.

Колючки больно впивались в наши тела, но мы не замечали этого, одурманенные желанием и цветочным ароматом.

— Ты сама, как роза, — шептал мне Коля, прикасаясь губами к моей девочке, — я хочу быть пчелкой, которая соберет с нее нектар.

И его язык коснулся моего клитора. Я затрепетала, извиваясь на цветочном ковре, как безумная, а он все ласкал и ласкал меня. А когда стон наслаждения вырвался из моей груди, я почувствовала в себе его язык.

О боже, куннилингус! Такого блаженства я не испытывала еще никогда!

Оргазм был бурным и, казалось, бесконечным. У меня не было сил не то что шелохнуться, а даже открыть глаза. Я улетела в нирвану…

Когда я пришла в себя, то первое, что увидела, — это счастливое лицо моего нового возлюбленного. И мы, естественно, продолжили дальше, занимаясь любовью до самого утра.

Коля был просто великолепен. Наши тела и желания были настолько гармоничны, что это казалось чем-то нереальным, космическим, похожим на сказку.

…Так Коля стал моим любовником, и ни разу наши свидания не проходили без роз, немых свидетельниц праздников любви. И я никогда не жалела, что в тот вечер уступила ему.

Но, как известно, ничто не вечно под луной и розы долго не цветут. Так и наша страсть — пришла пора и она отцвела, но зато на всю жизнь останется лучшим воспоминанием о моей розовой любви.

Валентина