Операция «Бля» и другие мучения Шурика
— Ну что, что опять случилось, Бережная? — Участковый Парамонов болезненно поморщился.
В его кабинет вошла особа лет тридцати, кургузая, как лошадь Пржевальского и с блеклым лицом монашенки.
— Он снова хотел меня изнасиловать! — сделав испуганные глаза, проговорила женщина, осторожно присаживаясь на край стула.
— Кто?
— Вы прекрасно знаете! — Бережная поджала губы.
Лейтенант Санек Парамонов, парень лет двадцати трех, тяжело вздохнул и нервно постучал карандашом о пальцы.
Прежний участковый предупреждал преемника об этой особе из общежития гидрометеорологического института — то ли студентке, толи сотруднице общаги, а скорее всего, приблудившейся манде. Со слов Бережной, за каждым углом общежития ее подстерегал насильник, домогавшийся ее пизды, как манны небесной.
Месяц назад Шурик Парамонов, не имея опыта работы с контингентом, отреагировал на сигнал — явился в общагу в регалиях власти: в форме и с кожаной папкой.
Из дальнего угла коридора доносились стоны. Стоны крепчали по мере приближения к названной в заявлении комнате. Там, очевидно, кого-то зверски пиздили. Комендант, сопровождавший власть, вздохнул.
Дверь, обитая дерматином, оказалась незапертой. Лейтенант вошел и охуел. Он растерянно хлопал глазами, не понимая происходившего.
Потерпевшая подмахивала на толстенном хуе, и тот гнулся, как дуб в бурю. Другой мужик всадил тетке не менее мощное орудие в жопу по самые яйца и ловил ритм ебли.
На роже Бережной, ситуативно обезображенной налипшими на лоб волосами, было такое райское наслаждение, что она не заметила гостей. Зато мужик, расширявший ей задний проход, обрадовался.
— Обана! — воскликнул он, запыхавшись. — Заходи, мужики! Тут всем хватит. Надюша сосет, как пылесос в «Эльдорадо»!
Только после этого Бережная взглянула на участкового и коменданта затуманенным взором и прохрипела неверным голосом:
— Помогите! Насилуют!
И тут же взвыла от очередного оргазма.
Мужик, лежавший под ней, впился губами в грудь бабы. А «стоячий» быстро перебежал вперед и вставил хуй в ладонь Надюшки.
Та профессионально и автоматически проворными движениями додрочила ему. И сперма густыми ошметками полетела ей в личико. По-цивильному это называлось флэшем, но этого Парамонов видеть уже не мог.
Он выскочил в коридор красный от возмущения.
— Это что? — гневно крикнул он коменданту, сухопарому мужичку с грустной физиономией.
— Ебутся! — вздохнул тот.
— Я понимаю! Я спрашиваю, нахуя меня сюда вызвали?
— Я же вас предупреждал, — заканючил комендант, едва поспевая за быстро удалявшимся участковым. — Ее не ебал только ленивый. Остоебла уже всем, кошелка дырявая. Теперь ебут ее только новички или по пьяни. Вот она и бесится!
— Ну, блядь, я до вас доберусь! — пригрозил Парамонов.
Но он никуда не добрался. До него добралась потерпевшая. На следующий день она явилась на прием.
— Что же вы не остались допросить злодеев на месте преступления? — спросила Бережная, застенчиво улыбаясь.
Парамонов онемел от такой наглости.
— Да ты что?! — Участковый хотел грязно выругаться, но не нашел слов, тем более что его перебили.
— Так каждый раз, — сказала блядища, — заволокут в комнату и давай изгаляться вдвоем, а то и втроем! Если вы не отреагируете на мое заявление, я пожалуюсь вашему начальству. Статью за надругательство над несчастной женщиной еще никто не отменял.
И эта пизда начала посещать Парамонова с регулярностью ежедневного экспресса.
Наконец, начальство затребовало участкового к себе.
— Парамонов, — проговорил подполковник Зубов, угрожающе хлопая по столу толстой папкой с заявлениями Бережной, — разберись ты с этой, блядь, мандой…
— Товарищ подполковник!
— Все понимаю, лейтенант! Она у нас в печенках! Мне, что ли, ею заниматься? Выполняйте!
Шурик Парамонов пришел домой злой и расстроенный.
Чтобы снять стресс, жена дважды сделала ему минет. Но хуй гнулся и стоял настолько плохо, что она поняла: дела на службе хуже не бывает. Сперма появилась на залупе, как скупая мужская слеза, а фонтан загустел в яйцах, не давая облегчения душе. Санек даже не реагировал на прикосновения шелковистого лобка к яйцам и нежные поцелуи в соски.
— Да протяните вы ее всем райотделом, раз она такая ненасытная! — посоветовала жена, разозлившись на мучительницу мужа из-за своей половой жизни. — Может, она и стухнет.
— Эта не стухнет! Хотя… — Шурик даже сел в постели от озарения.
Все сходилось как нельзя лучше для операции по нейтрализации взбесившейся пизды. Дело в том, что на курсы повышения квалификации днями прибывали коллеги из райцентров.
На следующий день комендант общежития по письму из управления внутренних дел отдал весь первый этаж региональным сотрудникам, прибывавшим на курсы.
— Только вот что, Емельяныч, — попросил Парамонов, — в целях конспирации не говори никому, что они менты. Пусть побудут метеорологами.
К вечеру первый этаж заполонили молодые мужики, командировочные, одинокие, без баб.
Как водится, начался всеобщий гудеж за знакомство, со свиданием и за старую дружбу. Сначала чинно, интеллигентно, затем громко и весело. Когда градус вскипятил кровь и мозги, вспомнили про баб.
И тут по коридору прошествовала Бережная. Кургузая, с постным лицом монашенки. Она надменно глядела перед собой, словно всеобщее веселье командировочных метеорологов было ей неприятно.
Сидевший в засаде вместе с комендантом Парамонов занервничал:
— А вдруг уйдет?
— Не уйдет! — успокоил комендант. — Ее уже месяц никто не ебет после того случая. Разве что не клюнут ваши на эту образину…
— Клюнут! — с особой зверской нотой в голосе произнес Парамонов. — Народ бывалый! В курсе дела!
После второго дефиле баба довольно охотно отреагировала на первый же пьяный контакт. Она согласилась и выпить, и занюхать залупкой.
— Пора менять дислокацию! — сказал Шурик Парамонов, и наблюдатели перенесли засаду к дверям комнаты, где предположительно тянули Бережную.
Операция началась успешно, однако Парамонов на всякий случай послал коменданта разнести добрую весть о прибывшей голодной пизде по всему первому этажу.
А Бережная уже сосала у первого «метеоролога». Другой ученый сотрудник, не дожидаясь своей очереди, закинул бабе юбку на плечи и пер ее раком с тем особым рвением, свойственным человеку, давшему слово отдохнуть в командировке от семьи за весь год. И по хую им была форма подглядывавшего Парамонова, бывшего при исполнении, — «метеорологи» и сами были с усами.
Конвейер работал без перебоя. Один командировочный менял другого, едва предшественник успевал стянуть презерватив. Причем опытные мужики становились так ловко, что Бережная, и без того находившаяся почти в отключке, видела только залупы, мошонки и волосню. Ее пизда словно превратилась в дупло.
Когда мужики после усугубления желаний новой порцией водочки стали возвращаться на второй круг, пизда Бережной, казалось, светилась в полумраке. Буфера безжизненно болтались в ритм порева.
Сосать она уже не могла: губы распухли, челюсть свело судорогой. И Бережная впервые застонала не от счастья, а от отчаяния — ебли невпроворот, а она уже не может.
Когда ушел последний ебарь, Бережная не помнила. Она так и стояла раком к открытой двери, и сквозняк гулял в ее пробитой навылет пизде. Тут, как из воздуха, перед ней возникли участковый и комендант.
— Здравствуйте, гражданочка! — бодро и вежливо проговорил участковый. — Мы по вызову. Что тут происходит? Почему вы в такой развратной позе?
— Насилуют! — прохрипела баба. Заметив, однако, что в комнате они одни, Бережная тут же скривилась — пизду как огнем жгло.
— Кто?
— Да кто-кто — весь этаж!
— Прошу завтра прибыть на опознание в участок, — сказал Парамонов, записав ее показания под роспись.
Назавтра, увидев перед собой одетых в форму оперов, Бережная охуела и наугад ткнула пальцем в одного. Затем в другого. Однако оба в указанное время ебли осматривали достопримечательности города и не могли надругаться над несчастной целкой.
Не моргнув глазом, это подтвердили все бывшие метеорологи, поскольку и они дружно осматривали те же занюханные достопримечательности и знать ничего не знали о заебанной пизде.
— Вы понимаете, что за дачу ложных показаний… — плохо скрывая радость, проговорил Парамонов.
— Круговая порука… — пролепетала Бережная.
— Раз вы настаиваете, придется провести следственный эксперимент! — охотно предложил Парамонов и прибавил задумчиво: — А начнем, пожалуй, с первых двоих, на кого вы указали…
Баба побледнела..
— Я забираю заявление! — проговорила она, пятясь к выходу.
…Через день комендант сообщил участковому, что Бережная выбыла из общежития после того, как бригада половых спасателей нанесла ей ответный визит вежливости.
За проявленную смекалку Парамонов получил устное поощрение от начальства и редкостный по вдохновению минет в исполнении супруги.
Валерий Осинский