На два базара

Он так устает, бедняга! Работяжечка мой, рано встает и целый день носится, как раненный в одно место олень. Зарабатывает. К вечеру валится с ног и засыпает чуть ли не над тарелкой.

Я пытаюсь его растормошить, но это, как правило, бесполезно. Что ж, тогда остается лишь уложить Мишеньку и самой пристроиться под бочок. Уй, глазки вы мои, носик мой, губоньки! Люблю я его…

Любовь у нас уже взрослая, полгодика ей недавно исполнилось. Отметили винцом-свечами, все, как полагается. Да только вот бутылочку подраспили — и спать… а ведь хочется! Мне. А Миша опять устал. Где же наша страсть неутолимая, куда подевалась?

Мы влюбились друг в друга почти с первого взгляда. Он ухаживал, преследовал, цветы дарил, к себе звал — не без этого. Я посопротивлялась, больше для приличия, а через пару дней сдала оборону — и не пожалела.

Секс был просто бешеный. Целый день мы существовали на автомате, а жили только вечером, когда наши тела сходились в порыве страсти. Даже поговорить было некогда. Я неделями не бывала дома, а потом и вовсе переехала к Мише — для удобства…

И тут жаркая буйность наша стала потихоньку спадать. Мы заменили — причем незаметно для себя самих — ее бесконечными беседами на всякие темы. Однако и тут удержу не было: слушаю я его, например, слушаю, или там сама чего рассказываю, и вдруг — бац! — как удар током: хочу здесь и немедленно.

Однажды мною снова неожиданно овладел такой порыв; я набросилась на Мишку — а он мягко так отстранил меня и заметил, что не может все время хотеть.

Честно говоря, я тогда на эту реплику особого внимания не обратила. Помнится, в тот день я его действительно заездила. Но чем дальше, тем хуже пошло: Миша стал регулярно отказывать мне, переводил все в шутку или кричал, что ему работать надо…

Я научилась терпеть, гасить возбуждение и .вообще, без повода старалась не загораться.

А вскоре я открыла, что мой драгоценный ко всему прочему еще и ленивый ужасно. Вроде как не прочь он потрахаться, да лень. Ну, я как активное начало беру дело в свои губы и начинаю развитие событий.

Увлекаюсь, конечно. Он возьми да и кончи, а я — сижу. Мог бы и меня приласкать, да облом ему. А я ж его люблю, вот и делаю вид, что во время “оралки” сама удовлетворилась выше крыши. Он и доволен. Я же скручиваюсь баранкой у Мишкиного бока — тянет так неприятно внизу живота, когда очень хочешь и ни хрена не получаешь.

Не знаю, в чем тут дело. Он старше меня чуть больше чем на десять лет — может, я просто по молодости такая? Или темперамент более горячий? Но что-то раньше я за собой такой озабоченности не замечала. Секс в моей жизни, наверное, даже в первую десятку ценностного рейтинга не входил. А тут на тебе — только об этом и думаю!

Здесь, я полагаю, возможны два варианта: либо Миша какой-то особенный и сексуалит меня по страшной силе, либо я вошла в новый период своего гормонального развития, и у меня произошел резкий скачек сексуальности.

Впрочем, какая разница, в чем причина. Теория теорией, а половой жизни хочется. Причем на практике, и почаще, чем два раза в неделю. Но и Мишку бросить не могу — люблю. И он меня любит. У нас взаимопонимание. Такое не с каждым бывает. И не каждый мужик потерпит мой характерец. Мне с Мишкой хорошо и спокойно. И было бы все супер, не будь я такой озабоченной.

Однако проблема требовала решения. Я пыталась помочь себе, погибая от мастурбации в ванной (при живом-то почти муже!), но это ж не то, вы понимаете. И вот сижу я как-то на работе, день к вечеру клонится. Я с нежностью вспоминаю о Мишке и как сам собою разумеющийся факт осознаю, что секса сегодня не будет.

Но внутренние органы снизу подсказывают, что в таком разе снова будет конфликт с последующим долевым протестом. И я решилась на серьезный шаг. Трезво оценив “за” и “против”, позвонила Саше.

Когда-то я встречалась с его лучшим другом. А он все строил мне глазки да шептал разные волнующие признания по пьяни. Потом мы с его другом расстались, дорожки наши разошлись, но мы изредка перезванивались. А тут вдруг — явление, да еще таким эротичным голосом в гости напрашивается. Саша был действительно рад меня слышать и возликовал еще больше, когда я пообещала, что вскоре он меня даже увидит.

У него вечно тусуется куча народу. С одной стороны, Сашку это характеризует как общительного и доброго человека — но, с другой, ужасно раздражает. В общем, интимного разговора не получилось. То тот завалит, то этот, все пьют чай, болтают, курят, будто так и надо.

У меня от нетерплячки даже руки дрожать стали. Вижу: дело в полчаса не кончится. Отошла в уголок, перезвонила Мишке — мол, сложные обстоятельства, переночую у подруги, объясню позже. Главное, голос потрагичнее сделать; он, хоть и ревнивый и подозрительный, поверил и не сопротивлялся.

К полуночи мы, наконец, остались одни. Помолчали. Сашка было стал чего-то рассказывать, но я была уже не в силах дольше терпеть. Отчего-то именно сегодня мне хотелось просто бешено. Я встала из-за стола, подошла к нему вплотную и положила руки на плечи.

— Ты ч-чего? — заикаясь, нервно сглотнул Сашка.

— А ты до сих пор не догадался, зачем я пришла?

Он привстал и потянулся к моим губам. Я замешкалась: все же это измена. И еще не поздно ее не допустить. Но тут же представила себе, что было бы, находись я сейчас у Мишки: я умираю от желания, а он засыпает, не догадываясь, что мои попытки минета — приглашение к сексу.

Нет, нельзя так издеваться над собственным организмом, а то болячку какую от воздержания заработаешь. И я ринулась в поцелуй со всем возможным пылом. Едва мы оторвались друг от друга, Саша подхватил меня на руки и почти побежал в спальню…

Ленивое удовлетворение разлилось по телу и тянуло ко сну. Вот это была гонка так гонка! Сашка в этом деле ас, оказывается; впрочем, я давно это подозревала. Он все не мог успокоиться, бродил руками по моим бедрам, груди, плечам, рычал от восторга.

Потом пристал с вопросами. Почему я пришла? Дурак непонятливый. В смысле, почему именно к нему? Потому что… хотела тебя, Саша, давно. Пара из нас не получится, это видно, а вот в постели мы созданы друг для друга. Нагрузила, в общем.

В ту ночь я, разумеется, выспалась плохо. Ушла утром, ничего не пообещав, загадочно улыбнувшись на прощанье. Телефона нового не дала — еще чего. Весь день была счастлива и довольна собой.

Странно, но я, обычно мнительная, не чувствовала себя виноватой. Всего лишь секс! Миша, любимый, ты виноват сам. Скажем, если бы я тебя не кормила, ты бы питался в столовой. Ты меня в определенном смысле не кормишь, вот я и нашла себе повара… с наваристым, у-ух, бульоном.

Заряда бодрости хватило недели на две. А потом я снова оказалась в гостях у Сашки — на этот раз без ночевки. Он беспрекословно отключил телефон, запер двери и весь вечер был со мной. Эх, хорошо!

Теперь я не мучила Мишу своей жадной страстностью, а просто любила его без всяких оглядок. Вскоре я поставила свои гульки на конвейер и стала встречаться с Сашей регулярно. Не знаю, догадывается ли он, что я его использую, — я сразу постановила обходиться без разговоров в постели. Нечего время зря тратить. Он не дурак, конечно… Но ему, видимо, тоже удобно со мной, не любитель он постоянных отношений.

Ну, как я устроилась? Иногда гляжу на себя в зеркало и думаю: дорогая, какая же ты умница! И семью сохранила, и секс получила. Гений.

Маша СТЕПАНОВА