Каждому своё
В преисподней было невыносимо жарко. Казалось, все сущее должно было бы плавиться, однако, котлы и трезубцы, черти и грешники продолжали существовать, выполняя возложенную на них роль.
Грешники стенали, моля о пощаде, их вопли далеко разносились по проходам-переходам ада, добираясь иной раз до местного начальства. Впрочем, от этого ничего не менялось. И так длилось тысячелетиями…
— Мне тут нравится! Это, конечно, не Сочи, но отдохнуть можно… Приятно. Тепло… А вода в котлах какая горячая, Словно в сауне сидишь! Да что там говорить! Комфорт! Еще и слуги — рогатые, хвостатые — вилами спинку почешут! — говорил Фил, старый садомазохист, очередным нечестивым душам, которых за мерзкие дела отправили в преисподнюю на муки вечные.
Сам-то Фил попал сюда за то, что он всего лишь на миг поддался животным инстинктам и переспал с девушкой… женой императора на его глазах в присутствий стражников, челяди… Ох!
Как же сладостен был миг смерти, когда Фила пытали часами, заставляя его терпеть жгучую боль… Да, у заплечных дел мастеров императора многому могли бы научиться местные служащие-черти.
Сегодня в шахту номер сто миллионов двадцать четыре тысячи шестьсот поступило тридцать четыре новичка. Среди них три девушки, они работали при жизни проститутками, и именно на них Фил обратил внимание в первую очередь.
Уж они-то не откажут ему в профессиональной услуге, а за это он им поможет выбрать самых лучших слуг-чертей. За годы, проведенные в аду, Фил стал там кем-то вроде руководителя и в ближайшее тысячелетие надеялся дослужиться до звания мелкого беса.
— Никогда не думал, что после смерти мне будет так хорошо, — часто признавался Фил.
Распределив прибывших по котлам, он подозвал к себе трех путан и недвусмысленно предложил им удовлетворить его естественные нужды.
В загробном мире, во всяком случае, в преисподней, тела у грешных душ оставались, дабы можно было их мучить еще более изощренными пытками. Достаточно вспомнить, что делает со своими жертвами Мефистофель. Время от времени он забегал в ад, дабы немного отдохнуть от дел неправедных.
— Мы все для вас сделаем, только помогите нам! — сказали проститутки Филу.
Как выяснилось, их звали Ирина, Меринда и Моника. И они были весьма недурны собой и сексуальны. От одного вида их обнаженных тел кровь в жилах Фила холодела, ибо закипать ей в горящей атмосфере преисподней было просто некуда.
-Да! — облизнулся Фил, заводя девушек в свой личный кабинет.
Едва дверь за ними захлопнулась, как он принялся ласкать бедра девушек. О, как он жалел, что у него всего две руки! Он, схватив со стола острый нож, принялся резать миловидные попки путан и слизывать сочащуюся из ран кровь. Он застонал от удовольствия. Проститутки содрогнулись от боли и отвращения, но не посмели оттолкнуть Фила.
— Ну ударьте же меня! Бейте! Пинайте! Кусайте! — кричал он, вонзая в упругую грудь одной из девушек лезвие. — Да! — зарычал он, содрогнувшись от восторга, и принялся вставлять девушкам поочередно свой большой горячий фаллос.
В руках Фила неизвестно откуда появилась крупная извивающаяся кобра, кончик хвоста которой он, поцеловав, стал с ожесточением запихивать в лоно Ирины, сам предпочитая вставлять свой пенис в попку Моники. Меринда же в это время лизала его мошонку. Так продолжалось, пока Фил не выбился из сил.
— Это великолепно! — воскликнул он, поворачивая к себе лицами всех трех девушек. Схватив с пола отброшенный во время любовной игры нож, он стал уродовать лица Ирины, Меринды и Моники. Из глаз девушек катились слезы.
Наконец, Моника не выдержала и, выхватив из рук старого садомазохиста нож, вонзила ему прямо в сердце. Фил, довольно улыбнувшись, застонал от наслаждения. Тут в дело вступили и Меринда с Ириной, они повалили своего мучителя на пол и стали пинать его ногами. Фил лишь жмурился от удовольствия. Устав, путаны оставили его в покое.
— И все? — обиженно спросил он. Его взгляд забегал по кабинету… Вдруг Фил заметил все еще находящуюся здесь кобру. — О да! — он схватил змею за хвост и связал ею всех трех проституток. После чего, осклабившись, кончил, брызнув спермой им в лица. — Так-то!
Фил смеялся, разглядывая обезображенные порезами и мукой лица девушек. Ирина, Меринда и Моника еще, не знали, что их ждет вечность в обществе старого садомазохиста.
Сергей Неграш