Гондон-предатель

Лена Баранова тащила домой две авоськи с рыбой и пивом, а также гондоны. Вася Кобылкин очень любил хорошее пиво под хорошую рыбку. А любил ли он гондоны, предстояло выяснить.

Вася Кобылкин валялся на тахте и тупо лупился в телевизор. Из задравшихся семейных трусов в горошек торчало волосатое багровое яйцо.

Больше всего на свете Вася Кобылкин любил лениться и ебаться. И еще Вася очень любил пиво. Он даже не знал, что на самом деле любит больше всего: лень, еблю или пиво. Видимо, и то и другое, так как член Васи от всех этих мыслей быстро вырос до нужных размеров, требуя своей доли пиздятины.

Вася вытащил его наружу. Было чем гордиться. Хуй у Васи был, что называется, пролетарский, рабочий. Здоровый, с тупой и багровой залупой. Не каждая баба могла вынести его натиск, а уж взять в рот… Разве что Лена Баранова, у которой рот был шире пизды…

Одно плохо — Лена Баранова не давала в себя кончить, а Васе уж больно хотелось, хотя и его пугали незапланированные дети…

За этими мыслями его и застал скрип открываемой двери.

—        Вась, а Вась. — В комнату просунулась похотливая Ленкина мордочка. — Я пива купила и гондонов!

Пока Вася заглатывал содержимое первой бутылки, Ленка быстро скинула юбочку и трусики. Коротенькую маечку не стала сбрасывать, засуетилась с минетом: медленно облизала драгоценный член Васи языком, и вдруг с остервенением заглотила… Вася от неожиданности поперхнулся пивом.

— Ты чего, сдурела! Так и захлебнуться можно!

Но там, в подзалупном мире, уже расходились безудержные волны. — губами Ленка умела работать хорошо. Не обращая внимания на упрек Васи, жадная Ленка всосалась в багровое и волосатое яйцо.

…В общем, она действительно хотела трахаться. Она выделывала такие финты, что скоро Вася понял: «Все, пиздец! Поплыл!» Душа его вывернулась наизнанку и выплеснулась наружу. Ленка же, не давая ему опомниться, перевернулась и насела необъятной сракой на Васины губы. Васе ничего не оставалось, как приниматься за работу языком…

Ленка вскоре задергалась, запричитала и, завертев огромной жопой, принялась кончать. Вот за что еще любил Вася Кобылкин Лену Баранову: что от такой нехитрой процедуры она кончала быстро и без затей.

Завершив это неприятное занятие, именуемое куннилингом, Вася взялся за вторую бутылку, испытывая блаженство и полный кайф, но Ленка была неугомонна… Прелюдия прелюдией, а ебля еблей.

Как наседка, она взгромоздилась на Васин член и, схватив его волосатые муди рукой, стала поддавать жопой жару так, что бутылка вылетела из Васиных рук и ебнула его прямо в солнечное сплетение. Захлебываясь пивом, ловя ртом ускользающий воздух, он пролепетал:

— Ты что делаешь?

— Как что, ебусь! — невозмутимо ответила Ленка, жмурясь от сладострастия и продолжая неистово скакать верхом. — Ой, мамочки, как хорошо!

«Хорошо-то хорошо, но пиво жалко!» — размышлял под ней Вася, кряхтя. Отдышавшись, он ухватил подлую баба за сочные ягодицы и так поддал хуем снизу, что у той сперло дыхание.

— Ой, как хорошо, мамочка! — запричитала она, еще быстрее мотая белесой жопой вверх-вниз.

— Кончаю! — заголосил Вася.

— Только не в меня! Стой! Я же гондоны купила!

Она, ломая весь кайф, метнулась к покупке и вытряхнула пакетики на тахту.

— Давай натягивай!

Вася глотнул очередную дозу пива и разорвал пакетик. Почему-то принюхался.

— Псиной воняют эти гондоны! Но хорошо, что много!

— Да давай не телись, — заторопила его Ленка Баранова.

Вася наложил гондон на внушительную залупу и принялся раскатывать латекс. Не лезло.

— Не лезет! — выдохнул он.

— Да ты что! — запричитала Ленка. — Быть такого не может!

Вася снова старательно запыхтел. Чпок! В комнате повисла тишина.

— Лопнул, гад! — констатировал Вася. — Давай другой.

Он принялся с остервенением натягивать другой. Чпок!

— Некондиция! Ты не те купила. — Вася потянулся к пиву.

— Сам ты не кондиция! — возмутилась Ленка Баранова. — Дай я попробую.

Она взяла изделие в тонкие пальчики, послюнявила Васе залупу и принялась натягивать.Чпок!

— Слушай, — заныл после очередного хлопка Вася. — Я не могу больше! Я кончить хочу. Давай в рот, а!

После пятого чпока Вася взвыл не на шутку:

— У меня от этих гондонов вся залупа болит. Давай в жопу!

— Ой, боюсь, Вася, — серьезно проговорила Ленка. — Больно большой у тебя дурак, все разворотишь…

Она помолчала, потом обрадованно предложила:

— Надо маслом смазать или сметаной, а то смазки не хватает…

Наконец из последней пачки предпоследний гондон с великим трудом удалось натянуть на изможденный Васин агрегат.

— Вот! — радостно захлопала в ладоши Лена Баранова. — Я же говорила тебе, сметаны не хватает!

И она смачно поцеловала его в губы. Поцелуй был длинным и затяжным. При этом Ленка теребила свою пипиську, нагоняя упущенное, и щекотала Васе Кобылкину яйца. И Вася не выдержал… Словно горный баран он взвыл, схватил в охапку увертывающуюся Ленку и что есть мочи вогнал ей по самую отрыжку.

— Ты что, — запричитала Ленка, — тихонечко надо, а то гондон порвешь!

Но Вася уже ничего не слышал. Зато Ленка с ужасом и неизбежностью чувствовала всем своим естеством мощные толчки Васиной спермы. И она стала молиться об одном: чтобы выдержал гондон.

…Она с замиранием сердца наблюдала, как Вася тихонько вынимает агрегат, с которого свисал замусоленный гондон.

— Кажись, цел! — Василий деловито осмотрел отстойник со спермой.

…Через девять месяцев Лена Баранова подарила Васе Кобылкину мальчика. С первого взгляда было ясно, что размерами яиц и члена он перещеголяет отца…

Рэм Осадчий