Ценное приобретение
Молодой барон Хайнц фон Хютте собрался жениться. Эта потрясающая новость до глубины души поразила весь высший свет, в котором Хайнц постоянно вращался, имея при том вполне заслуженную репутацию законченного бабника.
А в особенности двоих его друзей, Отто и Клауса, совместно с коими наш герой, кажется, облазил и перевернул вверх дном все бордели Вены. Втроем парни без устали трудились, словно задавшись целью перетрахать всех вообще австрийских шлюх, а затем обратить свои взоры на соседние европейские страны.
И мысли ни о каких брачных узах у них и помине не было! Еще чего, если без всякого венца и прочих глупостей любая женщина кричит от восторга в предвкушении возможности запрыгнуть к Хайнцу в постель! А уж как она кричит в самой посте ли, и говорить не приходится…
И вдруг как гром среди ясного неба появляется какая-то троюродная кузина Марта, и — прощай, свобода. Отто и Клаус всерьез обеспокоились, уж не сошел ли их друг с ума?
Однако, на самом деле, с головой у Хайнца все было в полном порядке. Он просто-напросто проигрался в дым, умудрившись за одну ночь спустить как собственные деньги, так и поставить поддельные подписи под векселями своего досточтимого папаши, старшего фон Хютте.
Кузина Марта тут и подвернулась как нельзя кстати: скромная как смертный грех старая дева, однако необыкновенно богатая, сама предложила Хайнцу оплатить все его долги и счета в обмен на законный брак…
Так что теперь ему оставалось только пересказывать свою душераздирающую историю искренне сочувствующим приятелям, постепенно напиваясь и сетуя на несправедливость судьбы.
Как вдруг в залу вплыла потрясающе хорошенькая служаночка и скромно потупив очи долу, принялась протирать полированную поверхность клавесина.
— Ох ты, какая куколка, — воскликнул Клаус, — и ты, мерзавец, держишь у себя такое сокровище и ни с кем им не делишься?!
— Да я ее в первый раз вижу, — попытался оправдаться Хайнц, — я же не сам слуг нанимаю!
Коварная старая дева была тотчас начисто позабыта, и приятели, все трое разом, пошли на приступ воплощенной добродетели в лице новой служаночки, очевидно, желая узнать, какие манящие тайны скрываются под ее унылым одеянием.
Девушку, как выяснилось по ходу дела, звали Мартиной. Для виду посопротивлявшись, весьма, впрочем, слабенько, она сама принялась поворачиваться поудобнее, чтобы знатным кавалерам было сподручнее обнажать ее тело — действительно, на редкость красивое, пышненькое и такое аппетитное, что у них аж слюни потекли, а обтягивающие лосины были никак не способны скрыть бешеное возбуждение.
Хайнц, взяв красотку обеими руками за бедра, поднял ее так, что ее талия находилась теперь на уровне его плеч. Мартина, опустив голову, смотрела на него, а шелковая волна ее волос, выбившаяся из-под чепца, развивалась перед глазами, лаская лицо. Он схватился за них и потянул к себе, страстно поцеловал, проталкивая язык ей между зубами. Его руки заходили у нее на ягодицах.
Выгнув по-кошачьи спину, она медленно опустилась на его твердый стержень и впилась ногтями в тело Хайнца, постанывая и млея.
— Эй, эй, — воскликнул Отто, — а мы как же?!
Бесцеремонно оттолкнув Хайнца, он опустил Мартину на ковер и ввел собственный фаллос, яростно вгоняя его внутрь и резко вытаскивая обратно. Когда его лихорадочные движения отбрасывали ее тело далеко от нее и Мартина не могла дотянуться до него руками, она начинала сосать собственные пальцы…
Тут пришел черед Клауса. Раздвинув Мартине ноги, он вылизал всю ее досуха, а девчонка кричала и смеялась, извиваясь под его настойчивыми ласками; руки Клауса метались по ее телу, пока мужчина не навалился на нее всем весом, нырнул в нее и кончил, будто взорвавшись.
Измученная стремительным тройным натиском, бедняжка Мартина уселась на пол так, что было видно, как между ее ног поблескивает темный треугольник.
Мартина вложила в себя палец, а затем протянула его Хайнцу. Тот сладострастно слизал терпкий ароматный женский сок и тут же придвинулся к ней, проник внутрь, раззадоривая игрой своих бедер, возбуждая изнутри все сильнее, пока девица сама не кончила, взревев, словно океан.
Все дальнейшее слилось в самую настоящую собачью свадьбу. Разобраться, кто из троих самцов овладевал Мартиной снизу, кто сверху, а кто в это же время заправлял свое вновь отвердевшее орудие в ее жадно раскрытый хорошенький ротик, было, пожалуй, сложновато даже им самим.
Интересно, что «воплощенная добродетель» проявляла такую искушенность и изобретательность в любовной игре, что явно оставляла далеко позади даже самых бесстыжих шлюх. И по части выносливости ей можно было только позавидовать: ну-ка попробуй обслужи разном троицу этаких жеребцов, да так, чтобы все остались довольны!..
Она словно задалась целью превратить эту встречу вчетвером в незабываемое событие, пробуждая в мужчинах здоровую страсть и утоляя ее всеми приемами и способами разнообразных половых утех. Бешеное, нетерпеливое вожделение разрывало их на Части!
Хайнц поставил Мартину «раком», и двумя пальцами раздвинув срамные губы, другой рукой приставил туда головку члена. Его приятели, подбадривавшие Хайнца похотливыми возгласами, вдруг на мгновение замерли, увидев, как хищно, будто клешни, сомкнулись вокруг его стержня половые губы Мартины, охватив ствол волосатым кольцом жадно и требовательно, с мокрым, хлюпающим звуком.
В напряжении всех сил мужчина длинными движениями раз за разом принялся вгонять член вглубь ее прекрасного вожделенного тела. Несмотря на возобновившиеся возгласы двоих сошедших с дистанции друзей, в отличие от Хайнца нуждавшихся в передышке, было отчетливо слышно влажное причмокивание распластанных на члене половых губ.
Наконец, он еще раз добился впечатляющей победы и гордо извлек наружу свое орудие, которое Мартина тут же облизала вдоль, от корня до головки…
***
— Ну, милая, что скажешь? Ты у них там весь вечер провела, сумела ли доподлинно выяснить, насколько хорош фон Хютте? — спросила Марта свою маленькую компаньонку через три часа. — Ах, я все сомневаюсь, стоит ли мне выходить за него… — лукаво прищурилась она.
— То есть стоит ли ваших денег такое приобретение? — уточнила Мартина. — Думаю, что вполне. Особенно если вы и его друзьям от дома не откажете…
Анни де Лилль