Актёрский дебют товарища прапорщика
Прапорщик пожарной части города Красноармейска Александр Анатольевич Козлов, бессменно оттянувший двадцать лет службы, получил от начальства важное новогоднее поручение — изобразить в подшефном педагогическом училище на праздничном вечере Снегурочку, с последующим распределением, как старший по званию, новогодних подарков, выделенных для этой цели городским управлением.
Дедом Морозом Козлову в подчинение был приставлен матерый сержантище Даня Храпов, детина хоть куда, ебарь и распиздяй еще тот.
— Да почему я Снегурочкой, а не Храпов? — не мог взять в толк Козлов, ведь был он старший по званию.
— Не скотинься, Саня! — успокоил его майор Левченко. — Ты ему в пупок дышишь. Какой из тебя Дед Мороз? А Храпов там три года уже дедует, обстановку знает. Словом, это приказ!
И, видя, что Козлов закручинился, добавил:
— Да не ссы ты, Сашок! Моя супруга так тебя загримирует, еще и секс-бомбой станешь…
Храпов, придурок, двусмысленно хохотнул, но Левченко его одернул:
— А ну дуй на склад за амуницией и за мешком для подарков!
Сержант балагуристо откликнулся:
— Есть, товарищ майор!
Левченко стал еще строже:
— И гляди, если, как в прошлом году, в подарки напихаешь по упаковке гондонов, получишь взыскание. Не забудь, там дочка замполита нашего учится.
— Во бля! — провыл Козлов и выскочил в коридор.
Стоит тут сказать несколько слов о прапорщике Козлове. Раньше он служил в милиции, но выперли его оттуда за тупость. Не задалась у него там карьера. Самое громкое преступление, какое он раскрыл за десять лет, было дело об украденном на рынке у старухи мешке семечек. Семечки унес зять, пока бабка ходила в туалет.
Однажды Козлову чуть не повезло. На улице он бдительно догнал подозреваемого в убийстве детину, якобы охуячившего у пивного ларька трех земляков. Но то оказался заезжий журналюга из столицы, вышедший с семейством за пивом. За тупость прапору вкатили строгача, а потом и вовсе выперли по какой-то причине…
…Когда в назначенный час напомаженный и нарумяненный Козлов — в прикиде Снегурочки да с длинной косой — мрачно проковылял к подъехавшему за «артистами» красному «бобику», Храпов восхитился:
— Ну, Санек, хорошо выглядишь! Затолкал бы тебе под хвост прямо на заднем сиденье!
— Ладно тебе трепаться, поехали! — сквозь зубы процедил Козлов, но втайне он был польщен вниманием сослуживца.
…В актовом зале гостей уже ждали карнавальные студентки.
Завидев еще с порога Деда Мороза, прохрустевшего по молодому снежку хромовыми сапогами, которые едва прикрывал чуть ниже колен ватный тулупчик в звездочках, девчушки возбужденно засуетились. Ну а когда Дедушка Мороз с озорцой произнес: «Я вам волшебную палочку принес», студентки радостно загалдели в предвкушении новогодней сказки, какую устроил им Даня-Мороз год назад. Что касается педколлектива, то он также пребывал в радостном возбуждении.
— Наебемся всласть, на год вперед! — возбужденно прошептал «внучке» Храпов. — Только гондоны не забудь. А то три пера в жопу можно схлопотать. Я по первости, помню, целый месяц лечился после этих сикух…
— Да пшел ты! — огрызнулся Козлов, поправляя накладные груди.
Все катилось как по писаному. Пока в зале студентки хором кричали: «Дедушка Мороз, покажи нам нос!» Данила в подсобке, распахнув полы тулупа, давал отсосать своей прошлогодней знакомой Оксане. Оксана была первой давалкой в педучилище. Храпов вообще-то таранил ее и в будни…
Что касается Козлова, то тот, не ведая счастья, перекуривал на унитазе в соседнем помещении.
Оксана вежливо поинтересовалась у Деда Мороза:
— Даня, а зачем нам здесь сраная Снегурка? Нам бы еще одного Деда Мороза…
— Дура, это же наш прапор. Отсоси и у него, а то видишь, какой он мрачный!
— Чего я тебе, лесбиянка? — обиделась Оксана на выходе из помещения.
В этот момент Козлов вывалился из туалета…
— Храпов, ты где? — заподозрил неладное прапорщик и ринулся в подсобку.
Даня еле успел убрать мотовило и застегнуться.
Козлов поводил носом и на всякий случай рявкнул:
— Чего эта блядища здесь делала, а?
…С морозца гостям поднесли по стаканчику водки, и веселье закрутилось. Дед Мороз водил хороводы, пел похабные частушки под аплодисменты цветника девиц, а вконец раздухарившись, предложил провести конкурс на лучшее нательное белье.
Директор училища долго мялся, но после второй стопки дал отмашку:
— Так и быть!
На Снегурочку, понятно, внимания не обращали. Здесь хватало своих снегурочек.
…Дюжина подвыпивших студенток в классной комнате под музыку магнитофонной попсы со смехом стягивали с себя исподнее и поочередно демонстрировали млевшему Деду белье, а также то, что белье скрывало. Прошел слух, что победительница получит приз не только официальный, но и секретный: «волшебный посох» Мороза.
…Снегурочка ворвалась в комнату в тот момент, когда победительница намеревалась получать награду.
Как это выглядело? Дед Мороз, переместив на затылок бороду и усы, допив бутылку крепляка, уже разложил счастливицу на столе. Он целомудренно прикрыл и себя, и девушку от любопытных взглядов полами необъятного ‘красного тулупа. Впрочем, любопытных было немного — в комнатке все были изрядно окосевшие от выпитого…
— Храпов! — рявкнула своим неслабым голоском Снегурочка. — Отставить! Нас люди с подарками ждут, а ты тут…
— Даня, чего «внучка» у тебя такая вредная? — перебил прапора недовольный голос.
Девчата сгрудились вокруг бутылочки и стопарей в другом конце комнаты. Их голые ляжки и груди переливались разноцветными оттенками от иллюминированной елочки, высившейся на преподавательском столе.
— А давайте подключим ее к конкурсу! — предложил кто-то. — Она такая милая! Ей точно обломится волшебная палочка!
И озорные девчонки кинулись к Козлову, опрокинули его на пол. Десятки рук принялись стягивать с него камуфляжные шаровары.
— Ой, шаровары на ней! — закричали девчонки с восторгом.
Козлов молчал и бился, как рыба в садке.
…Вдруг всеобщий смех и возня сменились оторопью: на изумленных студенток пытливым разрезом смотрела залупа товарища прапорщика.
Но оторопь снова сменил дикий восторг изголодавшихся по празднику курсисток: два члена на один вечер — чем не сюрприз от Деда Мороза?
Козлова распяли на полу, а одна стерва тут же уселась верхом и пошла плясать вприсядку в ритм попсы.
— Ну, дело пошло! — одобрительно оскалился Дед Мороз. Он не любил держать зла на всяких заебышей и всегда был рад за успехи товарищей в половых вопросах.
— Извращенки! — зашипел было Козлов.
И по давнишней милицейской привычке хотел отдать строгий приказ к задержанию насильниц, но ему в рот воткнули бутылку водки и тут же впихнули на закуску бутерброд.
— Ладно, Саня, я пошел подарки раздавать, — удовлетворенный действом оповестил Дед Мороз.
— А как же я? — простонала победительница.
— Потом завершим. Субординация, товарищ прапорщик приказал.
…После раздачи подарков Храпов долго разговаривал с директором и англичанкой, причем было похоже, что англичанка напрашивалась… Только они уединились в лингафонном кабинете, как ворвалась какая-то студентка и стала шептать Храпову на ухо:
— Там со Снегурочкой непонятно что происходит… Тормознутая она какая-то…
Сержант пожарной службы Храпов ринулся на место происшествия. У стенки в ряд стояли голые нимфы с руками за головами. В руках Козлова темнел невесть откуда взявшийся пистолет. Голова Козлова выписывала неправильные круги в неравной борьбе с превосходящими градусами, а распухшие яйца остывали на стуле между расставленных ног.
— Саня, ты чего? — испуганно спросил вмиг протрезвевший сержант. — Тут же дочь замполита!
— Твой пидор кончил, как воробей, — подала голос Оксана. — Девчонкам ничего не досталось.
И вслед ее словам всхлипнула голая и пристыженная маленькая прыщавая девчушка. Ей, надеявшейся начать обещанную подругами половую жизнь в новом году, едва удалось прикоснуться к мужскому члену. Самое пикантное, это была как раз дочь замполита…
Внутри у Храпова все обледенело. Ситуацию надо было выравнивать… Но пьяный в дымину прапор ее усугубил своими милицейскими замашками.
— Произвел… — промямлил Козлов, — задержание… групповухи… вызывай наряд…
Впрочем, это были последние слова, к счастью. Голова Козлова с треском брякнулась о стол, пистолет с пластмассовым стуком упал на пол и раскололся.
«Бутафория, — смекнул сержант. — Из подарка директору».
— Все, девки! — засуетился Храпов. — Праздник переносится на завтра. Мазы нет!
— Фиг тебе, Даня! — загалдели девчонки. — Мы хотим сегодня! Мы хотим сейчас!
Даня замахал было руками, но к нему подошла опытная Оксанка и шепнула:
— Даня, не тормози! Оттяни дочь замполита, иначе всех заложит… Слышишь?
«И точно!» — смекнул Храпов и взялся за всхлипывающую девчушку…
За полночь, когда куранты отсчитали начало Нового года, за «артистами» на пожарном «бобике» прибыл в жопу пьяный развозящий. Чтобы не вывалиться из кабины, он насмерть вцепился в руль. Снегурочку загрузили на заднее сиденье, сюда же бросили камуфляжные шаровары. Храпова привели под руки позже, минут десять спустя.
— А это что у тебя за пизда на заднем сиденье? — едва ворочая языкам и карабкаясь на место рядом с водителем, поинтересовался Храпов.
Он уже плохо соображал, так как на посошок дважды лупанул домашнего самогона с директором.
— Трахни, если хочешь… — вскинулся водила, тоже не понимая, откуда на заднем сиденье взялась баба.
Храпов подумал, подумал, да и перевалился назад к бабе, бормоча:
— Во, шавка, в одной шубе! Нам легче! От капитана Гастелло никто не уходил! Беру на таран!
Блядища, пьяная в дым, только мычала.
— Жопа такая, что ведро со свистом летит! — бормотнул Храпов и сладко засадил глубоко и крепко… так крепко, словно готовился дрючить эту бесхозную дыру до утра.
Валерий Осинский